Новый очерк волонтера и писателя Александра Седалищева написан про бойца, который не сломался. Его позывной — «Мола». В прошлом — оленевод из Якутии. Сейчас — штурмовик, переживший ад коптеров, штурмы и гибель товарищей. Он уничтожает врага, спасает близких, был ранен, но возвращается на передовую — снова и снова.

Рассказ про Молу — правда, какая она есть.

Мола

Военная карьера оленевода Молы в зоне специальной военной операции началась с подписания военного контракта с Министерством Обороны России в середине октября 2023 года.

Родные с детства высокие горы с широкими распадками, в каждом из которых протекают ручьи и речки с бирюзовым оттенком полные рыбы, хребты с альпийскими лугами, где нагуливают жир олени и лошади, своей единственной подписью в контракте Мола поменял на степь, на сырую, вечно туманную осень и зиму, и жаркое, порой невыносимо сухое лето и на постоянную, ежесекундную опасность быть убитым или раненым во время непрекращающихся штурмов на поле боя. Родные и близкие согласились с его выбором и возражать не стали.

Как и у всех солдат в зоне СВО, всё началось с подготовки на полигоне. У приписанного к разведчикам Молы, в ноябре, обучение военным премудростям, начались с занятий по освоению разного оружия, хотя спустя некоторое время его перевели в пехоту в батальон. После подготовки, спустя короткое время, Мола с батальоном оказался на передней линии. Оборонительные позиции надлежало защищать, и он там вместе с батальоном находился бессменно четыре с половиной месяца. В тот период, а это зима, слякоть, техника не ходит, никаких активных действий ни противник, ни наши не предпринимали. Вся оборона сводилась к тому, чтобы не прозевать начало наката «укропов», отбить атаку, но такого было совсем даже немного.

Но Мола нашел себе занятие, не привык он сидеть без дела, поэтому занялся охотой на дронов. В небе над головой, на высоте около двухсот метров постоянно висели дроны-разведчики. Он и избрал их своей целью. К тому же командование в то время обещало ещё и некоторые выплаты, возможно, и награды, хотя он никогда и ни от кого не слышал, что эти самые выплаты кто-то получил. Эти слухи передавались из уст в уста, от солдата солдату, так сказать – «торбозное радио».

Тем не менее, Мола довольно преуспел в этом деле и сбил восемь штук. Каждый раз он относил сбитый дрон своему ротному, который на похвалу не скупился. В конце концов, эти самые разведчики даже перестали летать над их позициями. А это был большой успех для начинающего бойца.

В мае 2024 года их всё-таки сменили и Мола оказался в учебном полигоне. Там им всем сообщили, что подразделение отныне будет штурмовым и вся подготовка стала целенаправленно атакующей. Таким образом, именно с конца мая Мола стал штурмовиком и это его очень даже устраивало.

Подразделение Молы, совсем недавно перешедшее в разряд атакующих, не имело никакого опыта ведения штурмовых действий. Хотя обучение было пройдено, но практических навыков бойцы не имели. Опыт предстояло наработать в реальных боевых действиях.

20 мая 2024 года было получено первое боевое задание. На угледарском направлении, за селом Сладкое, предстояло штурмом взять опорные пункты противника, расположенные в лесопосадке.

Первый штурм, как и любое первое рискованное действие, заставляет волноваться, хотя, впрочем, и все последующие штурмы тоже.

Из роты были выбраны шесть человек во главе со старшим группы с позывным Малой, а также были переданы из другого подразделения ещё три человека.

Перед выходом на задание все собрались в лесополке, неподалеку от железнодорожного насыпа.

— Впереди открытка длиной около двухсот метров. Двигаемся как учились — двойками. Дистанция между двойками — пятьдесят метров. Последний выдвигается один. К тому времени мы уже доберемся до лесополки и оттуда по «радейке» будем корректировать, – Малой оглядел своих бойцов, ожидая вопросов.

— А на двойки как делиться?

— Сами разбейтесь. Кто с кем, разберитесь.

— А в лесополке, надеюсь, наши расположились, – Красавчик, вытягивая свою длинную шею.

— Командование сообщило, что там должны быть соседи, так называемые «союзники» с другой части. Но наша задача – двигаться дальше и брать опорники.

— Ну, это понятно. Надеюсь, открытка не заминирована.

— Мин там нет. Всё, выдвигаемся.

При подходе к железнодорожной насыпи один из бойцов подвернул ногу из-за чего пришлось вернуться и оставить его в блиндаже своих соседей.

Мола и Красавчик решили держаться вместе и должны были двинуться через открытку после Малого с напарником.

Бойцу, с позывным Данте, которые вместе с другим солдатом должны были двинуться за ними следом, Мола посоветовал.

— Данте, вы сперва смотрите, как мы двинемся. Через «открытку» пробежать много времени не займет, поэтому бегите после моего сообщения по рации с той стороны. Хорошо?

— Понял. Мы подождем.

Первыми, перевалив насыпь через открытое место, рванули старший группы с напарником. Выждав, когда они пробегут около пятидесяти метров, двинулись Мола и Красавчик.

Не успела первая пара добежать до обозначенной лесополки, как налетели дроны. Их было несколько штук и это были сбросники. Зависнув в воздухе, эти дроны уже выцеливали свои жертвы. И тут Мола увидел ошибку первой пары штурмовиков: они бежали впереди в метрах сорока или пятидесяти, но рядом друг с другом. Только успел он это подметить, как между ними взорвалась граната, сброшенная с коптера. Штурмовиков разбросало в разные стороны.

Мола помнил, что у них есть задание и они должны во что бы то ни стало выполнить её, а также помнил, что с «трехсотыми» они не должны оставаться, а должны двигаться дальше. Но, увидев, что у Малого правая рука исходит кровью, а левой рукой он не может достать свою аптечку, висящую на ремне сзади, он остановился и, сорвав аптечку с ремня старшого, вытащив оттуда жгут, перетянул руку командира выше раны. Кровь остановилась.

И тут он заметил, что Красавчик, подхватив под руки напарника Малого, раненого в ногу, потащил назад, хотя до лесополки, куда они бежали, оставалось меньше, чем возвращаться. Малой тоже это заметил.

— Мола, возвращаемся. Всё, на откат.

Приказ надлежало исполнить, и они рванули назад. Дроны не оставляли их в покое. Скорее всего, видя, что Мола цел и невредим, коптер стал преследовать его.

— Малой, Малой, разбегаемся, – с этими словами Мола побежал налево и стал петлять по полю.

Когда дрон сбрасывает гранату, звук отсоединения рычага запала слышен как щелчок. Когда Мола услышал над головой этот характерный, ни с чем не сравнимый щелчок, ускорился и вильнул влево. Наверно, это и спасло его от серьезных последствий. Граната взорвалась в нескольких метрах, справа от него.

Мола и Малой перебежав насыпь углубились в спасительную лесополку и только там Мола понял, что ранен. Множество мелких осколков прицепились к правой ноге.

Это был первый опыт штурма, из которого Мола сделал для себя несколько нужных выводов, которые потом ему помогли в сражениях.

После быстротечного излечения в медицинской роте, Мола вновь оказался в строю. Он попал на этот раз во вновь сформированное подразделение, целью и задачей которой были диверсионно-разведывательная деятельность. Тренировки ни на день не прекращались, точнее ночь, так как их стали готовить к боевым действиям в ночное время. Месяц, проведенный в полигоне, для Молы оказался самым длинным. Стремление попасть на передок пересиливало все другие желания. И, наконец, в середине июля подразделение Молы выдвинули к переднему краю, где опять началось ожидание. Сражения на передке шли каждый день, а их держали в резерве.

20 июля поступил приказ. Группа штурмовиков во главе с Шаманом в составе Акулы, Раша, Долана, Шаман, Намского и Молы выдвинулись в следующую лесополку и засели в блиндаже, ожидая команду на штурм.

На третий день сидения Мола не выдержал и напросился сходить за водой и провизией. С ним пошел Долан.

На обратном пути, когда находились на открытке, Мола услышал жужжащий звук пропеллеров дрона. Подняв голову, увидел зависший над ними дрон-камикадзе. Он уже выцеливал их для пикирования. Загруженные продуктами и водой, штурмовики не заметили подлет дрона. Быстро сориентировавшись, Мола крикнул другу:

— Долан, как начнет подлетать, ныряем под него! Понял?!

— Да, да!

Мола, выхватив автомат, успел сделать три выстрела, но мимо. При подлете дрона он побежал ему навстречу и поднырнул под его траекторию полета. Долан не успел и коптер взорвался у него под ногами.

Руку Молы, которым он успел прикрыть голову, обожгло огнем, но в это время послышался истошный крик Долана. Забыв про свою рану, Мола подбежал к своему другу, который крутился от нестерпимой боли по земле. Вся нижняя часть тела Долана была в крови. Понимая, что сейчас птички могут налететь вновь, Мола ухватив Долана за подмышки, потащил к лесополке. Благо, она была совсем рядом. Из небольшой раны на руке самого Молы, в такт сердцебиению, фонтаном выбрасывало кровь, но первым делом надлежало помочь другу, что он и сделал. Разрезав посеченные осколками штаны и обувь Долана, он увидел, что у того обе ноги и ягодицы ранены огромным количеством осколков. Местами из мягких тканей были вырваны куски плоти. Но крови было мало, следовательно, артерии не были задеты, значит можно было обойтись обычной перевязкой. Как назло, у Долана не оказалось аптечки, поэтому пришлось ему воспользоваться бинтами из собственной аптечки. Перевязав обе ноги Долана, на которую ушли все бинты, Мола свою рану перевязал кусками изрезанной штанины и сразу побежал к своим в блиндаж за помощью. В тот же день он и Долан были эвакуированы.

Лечение Мола получал, опять же, в медицинской роте и спустя совсем небольшое время был выписан и вновь оказался в полигоне.

Два неудавшихся штурма оставили в памяти Молы только досаду и стремление во что бы то ни стало реабилитироваться в следующих штурмах.

Вскоре, в начале августа, в полигоне была сформирована команда для пополнения своего подразделения в составе из десяти человек. К тому времени Мола познакомился с двумя земляками с позывными Сунтар и Рентген, которые узнав, что его оправляют на передок, стали напрашиваться для совместной отправки. Их просьба командованием была удовлетворена, и они втроем в начале августа 2024 года были отправлены на передний край в направлении Угледара.

Недалеко от переднего края их разместили в небольшой деревушке, где вновь стали ждать получения боевого задания. Это ожидание длилось уже неделю, отчего Мола стал беспокоиться и думать, что из-за состава команды, сформированной в основном из тех, кто ранее служил в тылу или был после ранения, им не дают боевое задание. В конце концов, поступила команда возвратить команду в полигон. Огорчению Молы не было предела. Несколько часов тряски в кузове «Урала» обратно в полигон воспринималось почти как наказание.

Но на следующий день, с утра пораньше, в составе уже другой, вновь сформированной команды, Мола с Сунтаром и Рентгеном были отправлены на передок и в тот же день команде было поручено боевое задание. Предстояло оказать помощь другим штурмовикам, которые по ходу продвижения остановились при штурме лесополки на перекрестке дороги на Водяное и Угледар, где «укропы» соорудили огромные оборонительные сооружения из бетона.

Выдвинулись после обеда. Старшим был назначен Мола. Группа состояла из семи бойцов, в том числе – Мола, Сунтар, Рентген, Потап, Акробат, Шагал и еще один новый боец, с которым Мола познакомился в этот день. Предстояло догнать группу Тучи, тоже выходца из Якутии, которая зачищала эту лесопосадку.

Повсюду были видны следы прошедших боев: много трупов, взорванных блиндажей и огневых точек. Стоял характерный запах линии боевого соприкосновения. С трудом найдя пустой и без запаха блиндаж, там переночевали, а с утра двинулись дальше. В этот же день, вскоре, догнали группу Тучи.

— Мола, вы двинетесь дальше после того, как штурмующая группа займет опорник. Там для вас тоже хватит работы. Так что ждите. Сигнал дам.

— Понял.

Из «радейки» звучали голоса бойцов и старшего группы, а также ротного с позывным Око. Из разговоров казалось, что группа застряла и не могла взять опорник. Но внезапно ситуация изменилась, и из доклада старшего группы следовало, что опорник взят.

— Мола, давайте, выдвигайтесь.

— Сунтар, Рентген и Шагал со мной слева. Остальные с Потапом справа.

Двигались поверху, не залезая в окоп. Первый же вражеский опорник с одним блиндажом был отштурмован по всем правилам, но там «укропов» уже не оказалось. Второй опорник, с двумя блиндажами, тоже оказался пустой. «Укропы», оставив опорники со всем содержимым, просто сбежали при подходе наших штурмовиков.

Стало вечереть, вскоре, на Молу вышел по рации Око.

— Мола, ответь — Око.

— На связи.

— Я вас не вижу в лесополке, выскочи на дорогу.

— Понял. Бегу.

После того, как Мола выскочил на дорогу и показался дрону командира роты, из рации вновь раздался голос Око.

— Мола, всё. Прекращаем двигаться вперед. Дальше нет ничего. Закопайтесь и займите оборону.

— Понял-понял, Око.

Решили расположиться на отдых в блиндажах, но оказалось невозможным там даже ночевать: оба блиндажа были залиты водой, невесть откуда взявшейся. Поэтому расположились прямо в окопе, укрывшись сверху всяким, что попало под руку.

Слева, возле перекрестка, совсем рядом, маячили бетонные укрепы противника, расположенные со всех сторон перекрестка. Всего по подсчетам Молы их было восемь штук. Большие, размером с дом, наполовину вкопанные в землю, с толстенными стенами и железными дверями, внушали если не страх, то, как минимум, опасение.

Во время очередного осмотра этих сооружений раздался голос Око, который приказал из группы выделить четыре человека для штурма именно этих бетонных укрепов.

— Сунтар, завтра с Шагалом останетесь, а мы с Рентгеном выдвинемся на штурм.

— Понятно.

Ночь прошла в беспокойстве, было совершенно не до сна, хотя на дежурстве остались Сунтар с Шагалом. Как это бывает перед каждым штурмом, уснуть все равно невозможно, а тут ещё предстояло штурмовать с виду неприступные, сплошь в бетоне, позиции «укропов».

Утром Мола и Рентген вернулись к Потапу, который остался возле первого занятого ими опорника. Оттуда вместе с Акробатом и ещё одним бойцом дошли до назначенного командованием места. Вскоре туда же подошли еще четверо штурмовиков – Рубин, Данте и двое, с которыми только там и познакомились.

Пока сидели и планировали штурм, подошел Сунтар и стал напрашиваться на штурм. Как раз из группы подошедших штурмовиков один оказался больным, поэтому вместо него был взят Сунтар. Всего, как и запланировали, в группе оказались восемь бойцов.

Возле опорников окопы по внешнему периметру были расположены прямоугольно, хотя и были извилисты. Между собой внешние параллельные окопы соединялись ходами сообщений. С учетом этого, Мола с Рентгеном, Акробатом и ещё одним бойцом направились к опорникам хохлов по левому внешнему окопу, а другая четверка во главе с Сунтаром, возглавившим эту четверку, по правому.

Простреливая сомалийским способом каждый извил окопа, забрасывая гранатами каждый бетонный опорник, группа Молы продвигалась вперед. По «радейке» им сообщали, что «укропы» впереди и каждый раз от них отбегают. Подбадривая штурмовиков, командир Око пытался добиться, чтобы бойцы нагнали «укропов». Но на этот раз они так и ушли.

Выполнив задание, то есть заняв опорные пункты с окопами по эту сторону дороги, штурмовики решили перевести дыхание и немного отдохнуть, но в это время заговорила «радейка» голосом Око.

— Мола, прием. Ответь — Око.

— Мола на связи.

— Бери с собой пять бойцов и через лесополку на другую сторону дороги на штурм соседних опорников. Тяжеловато соседям. Помочь надо.

— Понял.

После этих слов Мола оглядел друзей. Все напряженно смотрели на своего командира.

— Тут остаются Рентген и Ерема для связи, остальные идут со мной. Двинулись.

Перебежав открытое пространство — около ста метров — Мола нырнул под навес какого-то оказавшегося на пути сарая. Соблюдая дистанцию, вскоре подтянулись все бойцы. И в это время вновь затрещала рация голосом Око.

— Мола, ответь, — Око.

— На связи.

— Какого черта вы не двигаетесь, что затихарились? Почему приказ не выполняете.

— Мы уже на подходе. Давно выдвинулись.

— А где вы? Покажись.

Мола, выглянув из-под навеса, помахал рукой зависшему над ними дрону, хотя была опасность, что этот дрон «укроповский».

— А, всё, вижу. Двигайтесь дальше.

Мола вновь, как и подобает командиру штурма, рванул вперед первым и, выбежав на дорогу, залег за драконовыми зубами – бетонными противотанковыми препятствиями — и оттуда стал стрелять вдоль окопов, прикрывая подход своих друзей. В это время, следовавший за ним следом Сунтар, нарушая установленный порядок следования, перескочив через Молу, спрыгнул в окоп и, простреливая пространство перед собой, двинулся вперед. Командиру ничего не оставалось, как только последовать за ним.

При следовании вперед было видно, что наши дроны-камикадзе время от времени пикируют и взрываются впереди, совсем даже недалеко. А связаться с командованием и спросить возможности не было. Уж слишком глубокие были окопы у «укропов», что даже связь не проходила. Поэтому штурмовики сделали вывод, что враги недалеко впереди и отступают под их давлением, сдавая опорник за опорником. Но побежать за ними, дабы их догнать и уничтожить, штурмовики не могли. Приобретенные навыки штурмовиков заставляли их всё делать постепенно. Каждый блиндаж, каждая огневая точка и каждое ответвление окопа зачищалось и только после этого бойцы следовали дальше.

После освобождения первого блиндажа, Мола оставил там Сунтара, и сам последовал дальше. После второго блиндажа впереди, за следующим поворотом окопа, показался «укроповский» солдат, которого выстрелом вдогонку, Мола ранил в ногу.

Штурм продолжался. После четвертого взятого блиндажа настали сумерки. Решив здесь закрепиться, Мола выставил посты и вернулся к последнему блиндажу, чтобы осмотреться.

Была постоянная нехватка провизии, но иногда в блиндажах попадались оставленные «укропами» вода, вооружение и продукты питания, чем и пользовались наши бойцы.

Оборонительный рубеж был построен основательно: глубокие и широкие окопы с врытыми в землю блиндажами, накрытые сверху толстенными накатами, позволяли «укропам» чувствовать себя в безопасности даже при артналете. Комфорт и обустроенность блиндажей позволял жить безвылазно долгое время. Оно и понятно, так как этот укрепрайон строился, возможно, ещё с 2014 года.

Зайдя в блиндаж, Мола нашел склад боеприпасов. Множество джавелинов, РПГ, мины, снаряды, автоматы, гранаты и патроны, а также брошенные документы и даже горячий чай, налитый в кружку, указывали на поспешное отступление «укропов».

Выставив охранение, заночевали в этом блиндаже. Питавшиеся в эти дни всухомятку солдаты, с удовольствием воспользовались оставленными продуктами, готовя различные блюда.

На следующий день накаты продолжились, но ни один «укроп» должного сопротивления не оказал. В тот день штурмовики заняли ещё несколько опорников врага и вечером получили приказ на откат. Дождавшись подхода солдат оборонительного батальона, вышли из линии боевого соприкосновения и выехали на полигон для пополнения и обучения.

Боевые действия по освобождению Угледара продолжались. Настали сентябрьские дни. Наши войска вплотную подошли к городу и в то же время охватывали в кольцо с севера и с юга. Подразделение Молы участвовало в освобождении шахты «Южнодонбасская», куда он подтянулся после полигона. Как раз ко дню его приезда, в середине сентября, с вечера Сунтар и Сан Саныч взорвали, возвышающуюся над всей шахтой, башню в 115 метров.

Было получено задание на штурм здания, обозначенного на картах под №32. Это длинное, около трехсот метров, производственное трехэтажное здание ранее было занято нашими штурмовиками, но по стечению обстоятельств вновь оказалось у «укропов».

Для штурма были созданы три группы: две группы по шесть человек (командовал Шустрый), второй (Буба), а третья, в составе из семи бойцов, была поручена Моле. В группе Молы были Тайфун, Рентген, Сунтар, Шрам и два новичка, с которыми познакомиться толком и не успели.

После обеда пришел приказ наступать. Вскоре по рации зазвучала команда.

— Шустрый, прыгайте!

— Прыгаем!

Через несколько секунд заработали длинными очередями пулеметы укропов. Не прошло и минуты, как из рации зазвучал голос одного из бойцов группы Шустрого.

— У нас два двести. Шустрый тоже! Откатываемся!

И связь сразу пропала. Сразу же зазвучала команда:

— Буба, прием! Как слышишь? Прыгайте!

И вскоре.

— Буба, почему не отвечаете? Прием! Ответь, Буба!

И так продолжалось некоторое время. Затем в эфире зазвучала другая команда:

— Мола, как слышишь?

— На связи.

— Мола, прыгайте! Вперед!

— Понял! Выполняем!

Мола выскочил из окна разрушенного здания, стоящего напротив сооружения №32, и побежал не к ближним дверям, полагая, что там их может встретить пулемет, а к тем, расположенным немного в отдалении. Выбор оказался правильным. Заскочив в дверь, Мола попал в большой зал с колоннами, загруженный разного рода металлическим оборудованием. Пока осматривался, прижавшись к одной из колонн, сквозь пробитую пулями и осколками стену, увидел мелькание света фонарей в соседней комнате. В голове мелькнула мысль, что это могут быть бойцы из группы Бубы. Но как только следом за ним в здание ввалились свои штурмовики, тут же за стеной раздались крики на украинском вперемежку с русскими словами и следом раздались выстрелы. Штурмовики в ответ тоже начали стрелять, укрываясь за оборудованиями и за выступы стен. Стена была не толстая, из одного кирпича, поэтому пули пробивали её в любом месте.

Не выдержав напряжения боя, хохлы выбежали из комнаты. Когда все успокоилось, Мола подошел к двери, ведущую в эту комнату. Дверь была приоткрыта, но до конца открыть было невозможно, так как была завалена оборудованием. Когда Мола попытался заглянуть в комнату, оттуда раздался возглас:

— Пацаныыы, я «трехсотый»! Помогите!

Услышав это, Мола отскочил в сторону и, выхватив гранату, закинул сквозь дверную щель в комнату. После взрыва наступила тишина.

Осмотревшись, штурмовики обнаружили вторую дверь, но она оказалась заваренной. Оставалась одна дверь, ведущая из большой комнаты – через комнату, где недавно были укропы.

— Мужики, только один выход отсюда — через эту дверь. Сможем расчистить завал? – оглядывая своих, сказал Мола.

— Надо попробовать. Вроде, хохлы ушли уже, – Рентген вставил свой голос.

В это время за стеной замелькали огни фонарей и вновь началась стрельба. В здании уже было темно. Местоположение своих можно было различить только по вспышкам выстрелов. Мола в это время увидел, что Сунтар стоит совсем близко к стене и стреляет, просунув автомат в щель. Была опасность, что его зацепят свои пули.

— Сунтар, Сунтар! Отойди от стены!

Вскоре хохлы снова убежали и наступила тишина. Но в это время заработал вражеский пулемет с противоположного здания, обозначенного №34. Он не давал покоя, но от него можно было укрыться за толстыми стенами, не попадаясь в оконный просвет.

Сунтар был ранен в плечо. Его перевязали и, когда предложили эвакуироваться, он наотрез отказался, сказав, что будет воевать и с одной рукой, что своих не оставит. Но как он ни старался, рана в плече оказалась не простой, рука отказалась работать.

Проверив боекомплект, обнаружили, что патронов осталось немного, поэтому по рации запросили патроны и гранаты. Прошло совсем немного времени и прибежал один боец с полным рюкзаком боеприпасов. Благо, наступила темнота и пулеметчик с соседнего здания не заметил нашего.

Понимая, что в темноте будет невозможно штурмовать, решили отдохнуть и подождать до рассвета.

Утром, как стало сереть, сразу приступили к расчистке завала. Приоткрыв дверь, чтобы мог протиснуться человек, штурмовики прошли в комнату. Раненого «укроповского» бойца не было – видать, его забрали с собой. За дверью оказался длинный коридор с ответвлениями и комнатами.

Решили разбиться на тройки. Сунтар к тому времени уже эвакуировался, поэтому штурмовиков осталось шестеро. Мола с Тайфуном и с Шрамом направились по длинному коридору. Впереди шел Мола. Шли, осматривая все попадающиеся комнаты. В некоторых комнатах обнаруживались тела наших предыдущих штурмовиков, часть которых под натиском противника откатилась назад. Прошли еще одну большую залу с колоннами, выход из которой был открыт. За дверью обнаружился еще один длинный коридор и слева дверь на улицу, а впереди был уже виден конец коридора. Пока Тайфун и Шрам осматривали комнату, Мола остался возле входной двери.

Внезапно на улице послышались шаги, отчего Мола вплотную прижался к стене и затаился, взяв автомат наизготовку. От дверного проема, ведущего к выходу, он находился сбоку буквально в одном метре. Поскрипывая попадающимися под ноги камнями и кусочками бетона, «укропы», не спеша с предосторожностями, стали подниматься по лестнице и приближаться к Моле.

Как только показался первый «укроп» в дверном проеме, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от уреза ствола автомата, Мола нажал на спусковой крючок. Несколько выстрелов слились в единый звук и все выпущенные пули вошли в грудь вражеского солдата. Не дожидаясь, когда враг упадет, Мола высунув автомат в дверной проем продолжил стрелять «по-сомалийски», не прицеливаясь, а выставив автомат в проем двери. Сразу же послышался вскрик ещё одного укропа. В это время к Моле подбежали Тайфун и Шрам.

— Мужики, немного откатимся, сейчас сюда прилетят гранаты, за мной.

Отошли назад на три комнаты и Мола, высунувшись из дверного проема, наставил автомат в сторону входной двери.

Сперва в дверной проем отработал пулемет, затем полетели гранаты. После гранат, через некоторое время, показался ствол автомата, затем показалась рука, держащаяся за цевье, по которому Мола, тщательно прицелившись, сделал выстрел. Тут же раздался истошный крик, автомат отлетел в сторону и послышались сбегающие по лестнице шаги.

Наступила возможность перевести дыхание. К тому времени на связь вышла группа Бубы.

— Буба, ответь Моле. Прием.

— Слушаю.

— Отправь подмогу. Нам поступил приказ идти на зачистку второго этажа. Как понял?

— Понял, Мола. Отправляю.

Вскоре подоспела подмога из двух бойцов с позывными Чапа и Барсук. Мола их проинструктировал:

— Вы оба остаетесь тут и держите вход. Каждого, кто войдет в эту дверь, валите. Наши тут не ходят, могут прийти только хохлы. Понятно?

— Да, всё понятно, – Чапа, оглядываясь по сторонам.

— А тебе, Барсук?

— Да, понятно всё.

— Мы наверх, второй этаж зачищать.

С этими словами Мола со своими бойцами направились в конец коридора, чтобы подняться наверх. Подойдя к лестнице, стали обсуждать тактику зачистки и, в это время сзади, там, где остались Барсук и Чапа, раздались автоматные выстрелы. Сразу нырнув в боковые комнаты, взяли наизготовку автоматы. Мола выглянул в коридор и увидел подбегавшего Барсука, которого сразу затащил в комнату.

— Что случилось?

— Хохлы пришли, я видел двоих. Я спросил пароль, а они стали стрелять, – запинаясь и виновато смотря на командира, выговорил Барсук.

— А Чапа где?

— Не знаю, он отошел куда-то.

— Ну, балбес, ну, вояка! Я же говорил, стрелять сразу, любого. Ладно, сзади врагов нельзя оставлять, надо их зачистить. За мной, держать дистанцию.

При подходе к входной двери послышались два гранатных разрыва, затем последовала автоматная очередь и послышались крики.

Подбежав к месту, штурмовики увидели труп одного «укропа» и разгоряченного Чапу с автоматом наперевес, который пояснил, что врагов было четверо и, когда они стали подходить к комнате, где он затаился, он приготовил сразу две гранаты, отогнув усики предохранителя, кинул их следом один за другим и, выскочив в коридор стал стрелять из автомата. Одного обнулил сразу, двое ушли раненые, а один целый. При этом глаза Чапы поблескивали, а пальцы нервно крутили зажженную сигарету.

Оставив возле этой двери уже шестерых бойцов, Мола, с остальными поднялся наверх. До вечера зачистили и второй и третий этажи. «Укропов» там не оказалось.

Ночь прошла спокойно, но утром поступил новый приказ – идти на помощь группе штурмовиков, осадивших еще одну высоченную башню. Группа под командованием Тучи не могла взять эту башню, которая была чуть ниже первой, подорванной два дня назад.

Оказалось, что группа Тучи прошла к башне по тоннелю, но пробиться наверх не смогли.

— Как думаешь, Туча, пробиться наверх? – спросил Мола

— Изнутри не получается, поэтому думаю, что надо снаружи лезть.

— Снаружи всех положат. Туда лезть не стоит. Там у них каждый метр пристрелян. Надо изнутри по тоннелям. А все тоннели исследовали? Может какая выведет?

— Тоннели завалены. Бойцов посылал проверить.

После этого разговора каждый углубился в себя, пытаясь придумать какой-нибудь выход. Моле в голову ничего не приходило. Для себя он сделал вывод, что поверху лезть не стоит, так как там всех на «открытке» перещелкают.

Решив удостовериться сам, Мола взял с собой фонарь и углубился в тоннель. Пройдя по правому тоннелю, он никакого завала не обнаружил, а сворачивающее налево ответвление оказалось нескончаемо длинным. Вернувшись к Туче, Мола высказал, что бойцы не до конца всё проверили и он сам всё проверит. Позвав с собой Шрама, Тайфуна и Рентгена, Мола двинулся направо и потом свернул по ответвлению.

Шли долго и никакого завала не обнаружили, но вскоре наткнулись на металлическую лестницу, ведущую вверх. Мола по ней поднялся наверх и обнаружил, что этот выход из тоннеля расположен совсем недалеко от 14 здания, где располагалось хозяйство Сан Саныча.

Вернувшись к Туче, Мола предложил взорвать эту башню, как и первую, так как есть возможность безопасно поднести любое количество взрывчатки. Тут же связались с Сан Санычем и уточнили у него, какое количество противотанковых мин у него имеется. Когда тот сообщил, что есть четыре штуки, Мола тут же попросил направить их ему по тоннелю с бикфордовым шнуром.

Мины зарядили прямо под башней, поближе к внешней стене, и подожгли бикфордов шнур, рассчитанный на полчаса горения. Все успели убежать, когда раздался взрыв. Взрыв был сильный, даже земля вздрогнула, но, выбежав наверх, к огорчению, увидели целехонькую башню. В эту ночь переночевали в 14 здании и снова выдвинулись в тоннель утренними сумерками.

На месте Туча, как и вчера, стал настаивать на штурме по открытке. Решив ещё раз проверить тоннель, Мола, взяв с собой ту же троицу – Тайфуна, Рентгена и Шрама — на этот раз направился по другому тоннелю. Вскоре наткнулись на настоящий завал. Когда Мола стал присматриваться, то увидел, что лучи утреннего солнца местами пробиваются через верх завала. Это значило, что не совсем до самого верха всё было завалено. Когда попробовал взобраться на кучу и растащить бетонные глыбы, увидел, что над кучей очень опасно нависают две здоровенные железные бочки, готовые вот – вот упасть. Дабы проверить устойчивость или неустойчивость этих бочек, под них Мола подложил гранату и привязал к предохранителю веревочку, предварительно отогнув усики. Отойдя на безопасное расстояние, дернул веревку и взорвал гранату. После этого увидели, что эти бочки даже не стронулись с места. Тогда Мола уже без опаски стал раскапывать верх завала и вскоре раскопал дырку, в которую спокойно мог пролезть полностью экипированный солдат. При этом время от времени останавливался и прислушивался к звукам сверху, но была тишина.

Когда лаз был полностью готов, все четверо штурмовиков осторожно туда пролезли. Оказалось, что они оказались не в самой башне, а в соседнем соединенном с башней здании. По рации он попросил Тучу отправить подкрепление и вскоре к ним подошли пятеро бойцов. Не спеша прошли в башню и начали зачистку. Но оказалось, что в башне нет ни одного вражеского солдата, но от них осталось множество продуктов и боеприпасов. Оно и понятно было. Ведь после подрыва первой башни и попытки подрыва второй, хохлы всё-таки испугались и, не дожидаясь участи своих бойцов из первой башни, ретировались. Вызвав Тучу в башню, стали там закрепляться.

Пробыв некоторое время в башне, Мола стал изучать подходы и отходы соседнего здания №34. Это здание примыкало к башне и к гаражу. Можно было незаметно подобраться и штурмануть.

Туча со своими бойцами остался на обороне башни, а Мола с Рентгеном, Тайфуном и Шрамом направились к этому огромному зданию, своими размерами намного превышающему занятое нашими бойцами здание №32.

Пробравшись вдоль стены здания, подошли к трем воротам, ведущим в само здание. Хотя на улице стоял день и было светло, огромное помещение, куда вначале заглянули штурмовики, тянулось вдаль в темень и противоположной стены видно не было. Дабы проверить присутствие «укропов», а вдруг, кто ответит, Мола произвел несколько выстрелов в темноту. Ответа не было. Тогда Мола забежал в открытые ворота этого помещения и рванул в сторону небольшой комнаты с правой стороны, а за ним сразу забежал Тайфун. Когда Рентген вознамерился последовать за ними в здание, вдруг из темноты заработал укроповский пулемет.

Идти в лоб на пулемет в расчеты Молы не входило, и он крикнул:

— Рентген, мы откатываемся! Ты слышишь?

— Осторожно, дверь полностью простреливается, сразу положат.

— Жди там. Мы тогда через окошко и в гараж.

С этими словами Мола и Тайфун друг за другом выпрыгнули из здания, пробежав вдоль, забежали в открытые ворота гаража, примыкающего к этому зданию.

Забежав вовнутрь, стали искать выходы в сторону башни для отката, но другого выхода из гаража кроме ворот не было. Надо было возвращаться. Мола выбежал из гаража и, возвращаясь тем же путем, заметил выглядывающего из второго этажа «укропа», который его не заметил. Подбежав под окна, Мола выхватил гранату и закинул в окошко второго этажа, перед этим крикнув Тайфуну, чтобы тот побежал после взрыва гранаты. Граната взорвалась, но Тайфун не двинулся. На все крики и возгласы Молы он молчал.

Внезапно он услышал щелчок отсоединения рычага запала гранаты и сразу среагировал. Заскочил в первый этаж здания и укрылся за стеной. Взрыв гранаты вреда не причинил, но Тайфун уже оказался заблокированным в гараже, так как «укропы» вход в гараж уже полностью простреливали.

Оставаться одному в этом здании не имело смысла, поэтому надо было возвращаться и вытаскивать Тайфуна. Можно было взорвать стену гаража и сделать проход, но для этого нужна была рация.

Мола вновь выскочил из здания и, пробежав вдоль, занырнул в широкие ворота, ведущие в само здание, там, где остался Рентген.

Немного отдышавшись Мола Рентгену:

— Беги за рацией к Туче. Надо связаться с Тайфуном, чтобы его вытащить, а я буду тут держать.

В это время внизу, в тоннели, раздался сильный взрыв и возле ворот гаража из-под земли полыхнуло пламя. Источая неимоверный жар, пламя перекрыло вход. Тайфун оказался в ловушке, из которой выбраться было практически невозможно.

Мола время от времени простреливал вдоль здания и стрелял в глубину большого помещения, дабы хохлы даже не вознамерились подходить поближе. Вскоре прибежал Рентген и принес «радейку». Тайфун сразу ответил на вызов. Мола его предупредил, что запросит пластид и взорвет стену, чтобы его вытащить. Но, сразу после этого разговора, Тайфун радостным голосом сообщил, что нашел какую-то дырку от снарядного прилета, через которую сможет пролезть, но оставит бронежилет. Дождавшись выхода Тайфуна из гаража, штурмовики откатились в башню.

Настал следующий день.

На этот раз на штурм того же здания были направлены шестнадцать штурмовиков. Это делалось из расчета, что там, возможно, засели около двадцати «укропов».

Мола в составе своей группы выдвинулся к зданию. Зачищая помещение за помещением, продвигались по правой стороне. Когда продвинулись вглубь на приличное расстояние, внезапно, сбоку, стал работать крупнокалиберный «укроповский» пулемет. Пулемет находился в самом здании. Прошивая пулями внутренние стены, стал доставать до штурмовиков, в то же время сверху слышались голоса вражеских солдат. В составе группы Молы оказались командир-штурмовик в офицерском звании Строитель, замкомвзвода Сан Саныч, штурмовик из другой группы Хома и свои же бойцы Тайфун, Шрам и Рентген.

Когда стал работать пулемет, группа оказалась в окружении врагов.

— У меня есть предложение, – сказал Сан Саныч, оглядывая всех.

— Какое? – спросил Строитель.

— Надо доставить две ТМ-ки, противотанковые мины, и взорвать этого пулеметчика к его праотцам. Опыт ведь имеется.

— Даа. Этот пулемет нас будет доставать. Это точно. А как подобраться и где установить мину? – Строитель.

— В соседней комнате. Этого будет достаточно.

— Дельно. Надо тогда откатываться и доставить сюда мины. А как откатываться?

— Выскочить в окошко и вдоль стены, Мы уже много раз так бегали, – ответил Мола.

— Хорошо. Тогда кто смелый? Кто первым рискнет?

Мола вскочил на ноги и, не отвечая на вопрос, выскочил через окошко во двор и побежал в обратную сторону вдоль стены туда, где были наши штурмовики. Вскоре за ним следом прибежали остальные, а Сан Саныч и Строитель остались для подрыва пулеметчика. Вскоре ТМ-ки два бойца отнесли Сан Санычу и Строителю, которые, зарядив мину и не дожидаясь взрыва, откатились к своим. Взрыв прогремел. Результаты должны были быть известны завтра, так как уже настал вечер. Выставив охранение, бойцы улеглись на отдых. А за стеной, точнее, наверное, можно сказать, за потолочным перекрытием и за несколькими стенами на этом же этаже, таким же сном спали враги. После дневного боя ни сил, ни желания воевать, да и возможности тоже, ни у кого не осталось.

Настало утро и настала пора двигаться дальше.

От Строителя поступило предложение штурмовать сразу два этажа. Ведь людей было достаточно, и чтобы друг другу не мешать. Все согласились. Группа Молы должна была начать штурмовать второй этаж.

Попытка штурма второго этажа укропами пресекалась сразу. Несколько «укропов», разместившись на втором этаже и вооруженные Калашами с калибром 7,62 мм, крушили всё вокруг, не давая возможности высунуться на второй этаж, поэтому их местоположение определить было невозможно.

— Слушай, Мола, у меня ведь два телефона. Давай один телефон немного высунем наверх и снимем, посмотрим, где они залегли, – вытащив из кармана телефон, сказал Рентген.

— О, отлично, давай попробуй, может, получится что.

Рентген, высовывая телефон над лестничной площадкой второго этажа, стал снимать на камеру. Но «укропы» и это заметили. Автоматная очередь прошлась совсем рядом с телефоном. Просмотрев, ничего толком и не увидели. Но попытка была неплохая.

Стоявшая перед штурмовиками задача оказалась сложной. Продумав расположение здания и прилегающего гаража, Мола прошел на второй этаж гаража и оттуда через широкие оконные проемы увидел второй этаж штурмуемого здания. Приглядевшись в глубину большого зала с колоннами, увидел присевшего рядом с колонной «укропа» с обмотанной вокруг каски зеленой лентой. Расстояние было чуть меньше ста метров. Медленно прицелившись и переключив оружие на автоматический режим, нажал на спусковой крючок. Автомат привычно отдал в плечо, а «укроп» завалился сразу на бок и остался лежать. Позже, когда осмотрели труп, выяснилось, что попадание было в затылок и у него шансов выжить не было. Осмотревшись вокруг, Мола понял, что штурмовать второй этаж можно только по лестничному пролету. Других вариантов нет.

Попытки штурма продолжались. «Укропы» никак не хотели сдавать свои позиции, а наши не могли отказаться от штурма. Задание должно быть выполнено.

Ещё несколько раз попытавшись прорваться на второй этаж, Мола высказал:

— Мужики, давайте я их из гранатомета шарахну, надоели уже. Надо ведь штурмовать, а мы сидим.

— Э, как ты в помещении будешь стрелять? Там же очень сильная струя: убьет или покалечит, – вставил слово Рентген.

— Обойдется. Ничего страшного, – Мола, беря в руки гранатомет.

— Ты только подгадай, когда они перезаряжать автоматы будут, а я буду снимать на телефон, – ответил Туча, вставая на ноги.

Засунув в ствол гранатомета осколочный заряд, Мола стал выжидать момент. Хохлы стреляли почти беспрерывно, сменяя друг друга, поэтому подгадать момент перезарядки автоматов было тяжело. Прошло продолжительное время. Отработали несколько автоматов вместе и наступила некоторая пауза, пользуясь случаем Мола взбежал на пролет и тут же выпустил снаряд в сторону «укропов». Взрыв расколол воздух в пустующем здании с неимоверной громкостью, а поднятая струей воздуха из гранатомета пыль зависла на лестничном пролете. Со второго этажа стали доноситься крики и стоны. Штурмовики сразу рванули наверх. На втором этаже обнаружили три бездыханных тела и кровавые следы убежавших укропов. Плацдарм для дальнейшего штурма второго этажа отвоевали. Наступил вечер и боевые действия прекратились до следующего утра. Выставив охранение, штурмовики улеглись спать.

На следующий день штурм возобновился с новой силой. Зачищая помещение за помещением, бойцы понемногу продвигались вперед. Впереди оказался еще один огромный зал с колоннами. В конце зала засели «укропы» и никак не хотели отступать. Шрам, перебегая от колонны к следующей колонне, подошел почти вплотную к «укропам». Стоя за колонной, вытащил гранату, отогнул усики предохранителя, вытащил чеку и бросил её к ближайшей колонне, за которой спрятался хохол. Шрам успел услышать щелчок отсоединения рычага запала, но он не видел, что «укроп» тоже бросил гранату, а щелчок обеих гранат прозвучал одновременно, поэтому он даже не стал прятаться от брошенной хохлом гранаты. Взрыв произошел совсем рядом с штурмовиком.

Упавшего Шрама сразу же вытащили и вначале увидели только кровоточащую рану на ноге. Обрадовавшись такому исходу, стали его перевязывать и накладывать на ногу шину.

— Мола, Мола, посмотри бок. Там что-то есть, болит очень, – теряя сознание проговорил Шрам.

Сняв бронежилет и разрезав куртку, увидели раны. Казалось, что осколки прошли касательно, но потом поняли, что они проникли в грудную клетку и брюшную полость. Забинтовав как могли, Мола вместе с Рентгеном подхватили Шрама под ноги и под руки и понесли на эвакуацию. Не донесли. Не успели. Шрам погиб у них на руках.

Отомстить врагу, который убил твоего соратника у тебя на глазах, для любого воина святое чувство. С этим чувством, стиснув зубы, Мола с Рентгеном подхватив автоматы, молча поднялись на второй этаж и уже с желанием только победить, не беспокоясь о себе, помня только о смерти друга, пошли в атаку.

Мола и Рентген, беспрерывно стреляя и закидывая «укропов» гранатами, держа в голове и сердце только желание отомстить, подбадривая себя и своих бойцов криками, стали теснить врага из большого зала. Один из «укропов» рванул к двери, ведущей в другую комнату, но его в проеме двери настигла пуля Молы. Та же участь досталась второму нацисту, пришедшему на помощь упавшему.

Штурмующие с правой стороны Чапа и Тайфун, столкнувшись лицом к лицу, с поднимающимися по лестнице с первого на второй этаж укропами, оставили их лежать на лестничном пролете. Рентген, увидев ещё одного «укропа», отстреливающегося от Чапы и Тайфуна, метким выстрелом отправил его к предкам.

После этого из рации, захваченной у врагов, беспрерывно стали звучать взволнованные голоса, что у них много «трехсотых» и много «двухсотых». Некоторые голоса просили пополнения, а другие пытались добиться разрешения откатиться. Но их командир был неумолим и только требовал держать оборону.

Мола связался со Строителем:

— Строитель, ответь Моле. Прием

— На связи.

— Вы где. До куда дошли?

— Второй выход.

— Поторопитесь, мы уже почти до конца здания дошли

— Понял, Мола, постараемся.

После разговора звуки автоматных очередей и взрывы гранат на первом этаже участились и, вскоре, стали раздаваться уже ближе к середине здания.

Группа Молы уже расчистила второй этаж и, когда подошли к торцевым окнам здания, Хома вдруг стал кричать:

— Эй, мужики, смотрите хохлы бегут! «Укропы»! – тыкая в окно пальцем.

Все бросились к окнам, откуда открылся вид на разбитый двор здания и  бегущих шестерых солдат ВСУ, спотыкающихся на разбросанных кусках кирпича, бетона и железа. Бежали, не предпринимая попыток как-то укрыться или обезопасить себя. Панический бег был налицо. Штурмовики немедленно открыли огонь из всех стволов. Нацисты далеко не убежали.

Оставалась неосмотренным часть здания, отходящая от основного здания в форме буквы «Г». Туда направились Мола и Торчок. Эта часть здания была небольшой и оказалась пустой. Когда собирались вернуться к основной группе, Торчок внезапно с вскриком:

— Мола, Мола! Вот он. Бежит! – стал что-то выцеливать в окошко.

Подбежав к окну, Мола увидел бегущего укропа, и вместе с Торчком открыл по нему огонь. «Укроп» далеко не убежал. Но следом, из укрытия выскочил другой и как очумелый бросился следом за упавшим, хотя, конечно же, видел смерть своего напарника. Но и он далеко не убежал и остался лежать рядом с первым.

Присев у окна, штурмовики стали ожидать возможного появления следующих «укропов‘ и тут услышали на первом этаже громкую ругань. Ругались явно несколько человек. Спор шел о дальнейших действия. Слышались отчаянные голоса загнанных в угол врагов. Звучали даже предложения о сдаче в плен и об отходе, но вскоре голоса пропали. Потом, сколько ни прислушивался Мола, но больше он эти голоса не услышал. Позже, осмотрев первый этаж здания, Мола обнаружил еще один выход через прилегающее одноэтажное здание, через которое, возможно, они и ушли.

В скором времени от Око поступила команда встречать подкрепление. Были направлены четыре бойца. В темноте эти бойцы перепутали здания и направились к другому, напротив стоящему, откуда их «укропы» встретили пулеметным огнем. Один боец получил ранение и укрылся в яме. Позже этот боец был эвакуирован. Второй побежал в сторону здания с «укропами», а двое вернулись обратно. Позже выяснилось, что боец, побежавший в сторону «укропов», попал в плен. Это стало понятно после того, как на утро следующего дня было освобождено это здание и там были обнаружены его бронежилет и каска, а тело штурмовика так и не нашли.

После всех штурмов шахты, бойцы долгое время оставались на укрепе, то есть на обороне освобожденного поселка. Пришло время и их сменили. А жизнь штурмовиков пошла своим чередом: тренировки на полигоне изо дня в день без фронтовых волнений и без потерь друзей. Пополнение и их обучение занимали всё время. Такая передышка, хотя бы на короткое время, как глоток свежего воздуха.

Наступил конец октября. По суете командиров опытные штурмовики сразу определили, что полигонная жизнь подходит к концу и скоро будут выдвижения к линии боевого соприкосновения. Да и слухи разные начали распространяться среди солдат, а они обычно подтверждаются. Так оно и случилось. Последние дни октября Мола со своей группой уже встречал рядом с фронтом.

Направление села Богоявленка после освобождения Угледара для наших частей стало одним из основных. Штурм длился долго, но в конце концов село было освобождено.

30 октября группа Молы, состоявшая из самого командира, Сунтара, Лазера и Старого получила боевое здание на штурм лесопосадки, находящейся за Богоявленкой. По заданию на автомашине «Нива» с вырезанной крышей должны были как можно ближе подъехать к указанной лесополке, высадиться и штурмовать её. Вместе с ними на мотоциклах должна была следовать группа Бубы, состоящая из пяти штурмовиков. Перед ними была поставлена задача занять опорники. Наступление должно было быть произведено без артиллерийской подготовки и на технике. Как пояснило командование – используя эффект неожиданности.

Понимая, что этот самый эффект может не сработать, тогда последствия могут быть совсем неожиданными, Мола стал наставлять своих бойцов как себя вести в какой ситуации. Само движение на автомашине и мотоциклах представлялись очень рискованными, так как вражеских дронов было множество. К тому же начало задания перенесли на послеобеденное время.

Прихватив с собой боекомплекты, воду и продукты питания, группа загрузилась в машину, которой управлял незнакомый Моле боец. Двигаться на авто предстояло около четырех километров от Богоявленки до начала указанной лесополки. По сведениям разведки там у «укропов» были оборудованы несколько опорных пунктов.

Выдвижение до лесополки на удивление прошло без приключений: ни одного подлета дронов не было. Видать, всё-таки сработал тот самый эффект. Нива неслась на скорости сбоку лесополок, а мотоциклы, тарахтя на скорости, следовали за ней. Постоянно оглядывая небо в поисках дронов, Мола проглядел начало лесополки и хлопнул водителя по плечу только тогда, когда тот уже проехал вдоль указанной лесополки достаточное расстояние и, возможно, приблизился к опорникам укропов.

Водитель резко затормозил и штурмовики, прихватив вещи и оружие высыпались из обрезанного кузова автомашины. Мотоциклы на ходу влетели в лесополку и там остановились. «Нива» развернулась и на всей скорости вернулась назад.

Казалось, что противник только и ждал их приезда. Бойцы даже не успели найти места для укрытий, как рой квадрокоптеров стал кружить над местом высадки. Лесополка оказалась нетронутой. Огненные смерчи ещё не коснулись деревьев, поэтому укрытия от дронов под раскидистыми ветками имелись.

Сбросы гранат начались сразу. Со взрывами стали раздаваться крики раненых бойцов. Надо было срочно принимать какие-то меры.

— Сунтар, поторопись, надо опорники взять. Там будет безопасней.

С этими словами Мола рванул по лесополке в сторону опорных пунктов «укропов». Сунтар побежал за ним следом. В это время раздался взрыв мины миномета 82 калибра немного в стороне от лесополки, сразу последовал второй взрыв — уже ближе. Прибавляя скорость, Мола бежал по лесополке, оглядываясь по сторонам в надежде найти укрытие, а за ним, на расстоянии 5 метров, следовал его друг Сунтар. В это время за Молой, в нескольких метрах, совсем рядом с Сунтаром, раздался третий взрыв. Взрывной волной Молу откинуло вперед, раздался крик Сунтара — мина взорвалась у него почти под ногами.

Ухватив за бронежилет, Мола затащил Сунтара под завалившееся дерево и стал осматривать. На левом бедре зияла большая рана, откуда фонтаном била кровь. Вытащив из аптечки Сунтара жгут, Мола стал перетягивать ему ногу, но кровь не останавливалась. Пришлось второй раз обернуть бедро жгутом и со всей силы затягивать узел. Кровь замедлилась, но продолжала сочиться.

— Мола, посмотри ягодицу. Там болит сильно, – с придыханием вымолвил Сунтар.

Перевернув его ничком, Мола увидел, что вся левая ягодица Сунтара разворочена большим осколком и оттуда безостановочно текла кровь.

Всё это время сбросы продолжались. Лазер был ранен в ногу. Целым оставался только Старый, которого подозвал Мола.

— Срочно нужно брать опорник. Я туда, а ты остаешься с Сунтаром и покрепче перевяжи ему ягодицу. Наложи большой тампон и перевяжи. Покрепче! Понял? И про бедро не забудь.

— Да, Мола. Хорошо, хорошо.

Схватив свой автомат, Мола вскочил и побежал в сторону опорника и стал выискивать Бубу с его бойцами. За деревьями мелькнула его фигура. Он был совсем рядом и рядом с ним был ещё один боец.

— Буба, сколько вас?

— Сейчас, Мола. Ээй, кто там живой? Ко мне!

Вскоре к ним подтянулся ещё один штурмовик.

— Мола, я ведь трехсотый. В колено осколок вошел, – Буба показывая повязку на ноге.

— Двигаться можешь?

— Могу.

— Надо взять опорник. Тогда будет легче.

В это время сработала рядом граната от дрона-сбросника, хлестнув осколками по деревьям. Моле вновь повезло. А в кроне дерева в это же время зажужжал дрон-камикадзе, запутавшись в ветках. Выглядывая из-под деревьев, Мола увидел, что коптеров опять стало неимоверно много, тогда он отбежал за ствол крупного дерева. Оттуда он увидел, что один дрон нацеливается на Бубу. Мола успел раньше и первым же выстрелом свалил его. Перебегая от дерева к дереву, он стал стрелять по этим дронам. Ему на помощь пришел другой штурмовик с позывным Дьяк. Общими стараниями сумели сбить ещё три штуки, но этого было мало. Жужжание пропеллеров кругом. Разобрать, где жужжит дрон, над тобой или ещё где, было невозможно. Сбросы шли беспрерывно. Бойцы еле успевали уворачиваться и прятаться за стволы деревьев.

Но один дрон всё-таки достал Молу. Не успев среагировать на крик Дьяка, Мола оказался совсем рядом с взрывом гранаты. Ногу ниже колена обожгло огнем. Доковыляв до другого дерева, Мола опять стал отстреливать этих хищников. Внезапно увидел, что висевший над Дьяком коптер сбросил гранату. Мола только успел крикнуть, но Дьяк не успел среагировать. Граната взорвалась прямо перед ним на расстоянии одного метра. Штурмовик после взрыва упал навзничь, схватившись руками за лицо.

Мола ринулся к нему и, перевернув на спину увидел, что он весь в крови. Отведя руки от лица, увидел, что осколками выбило оба глаза: один зрачок висел на кожице, а лицо изранено множеством мелких осколков и к тому же сломана нога. Вытащив из аптечки Дьяка бинты, стал перевязывать ему лицо. Как только закончил бинтовать, раздалась автоматная очередь и по деревьям защелкали пули. Стреляли в них.

Затолкав Дьяка под упавшее дерево, Мола укрылся и стал высматривать, откуда доносились выстрелы.

Оказалось, что выстрелы доносятся со стороны опорников. Стреляли сразу из нескольких автоматов. Им отвечали Буба с Кимом. Мола тоже присоединился к ним и в то же время закричал Дьяку:

— Дьяк, бери автомат и стреляй по направлению выстрелов.

Незрячий Дьяк, послушно пошарив рукой вокруг себя, нашел автомат и, передернув затвор, стал стрелять в направлении «укроповских» выстрелов. Хотя за кустами не было ничего видно, но стрелять было необходимо. Вскоре «укропы», поняв, что накатить вряд ли получится, перестали стрелять.

Выждав время, Мола крикнул:

— Буба, у тебя сколько людей?

— Всё, Мола. Нас только двое с Кимом.

— Надо брать опорник. Иначе нам не выжить. Я справа, вы слева. Накат!

Но их «укропы» встретили пулеметным огнем. Идти напролом на пулемет ни в какие расчеты не входило, поэтому пришлось откатиться.

Откатываясь, напоролись на лежащего «укропа». По всей видимости это был наемник из Кавказа и, возможно, командир. Уж слишком чисто и богато был обмундирован противник. И по самые глаза заросший черной бородой. По всей видимости, после его смерти, и откатились «укропы». Чтобы быть твердо уверенным в смерти врага, Буба полоснул очередью. «Укроп» даже не пошевелился.

Вновь согласовав свои действия, Мола, Буба и Ким решили на этот раз накатить на опорник с другой стороны, обойдя слева. Мола шел впереди, следом на расстоянии следовали Буба, а за ним — Ким. Пройдя небольшое расстояние, напоролись на сгоревший танк, рядом с которым была выкопана нора для экипажа.

— Буба, уже темнеет. Ты вынеси антенну и свяжись с командиром, а я пойду проведаю раненых, – у Молы всё это время из головы никак не выходило состояние друга, – и сразу вернусь.

Когда Мола подошел к Сунтару тот был жив, но бледен. Увидев его, сразу узнал. Что-то похожее на улыбку мелькнуло на губах Сунтара.

— Сунтар, ты как?

— Замерз, – сквозь стиснутые губы.

Это были последние слова Сунтара. Больше ничего не сказав, он скончался. Посидев с ним рядом, горестно вздохнув, Мола закрыл открытые глаза.

Из аптечки Сунтара Мола вытащил термоизоляционную накидку, укутал тело друга, чтобы пока оно не остыло, дроны не закидали его гранатами, и затолкал под кусты. Старый тоже оказался ранен и сам укутался в накидку. Лазер куда-то пропал. Сколько ни пытался его найти Мола, звал его и поискал вокруг, но тот так и не отозвался.

Дьяк встретил его взволнованным голосом:

— Мола, это ты? – приподнимаясь и вертя головой.

— Да, это я, Дьяк. Как ты?

— Пока терпимо. Плохо что не вижу ничего.

— Ты потерпи до утра, Дьяк. Утром возьмем опорник и тебя сразу перенесем туда. Потерпи.

— Постараюсь Мола. Обязательно постараюсь. За меня не беспокойтесь.

— Дай-ка, я тебя укутаю термоизоляционной накидкой и ветками закидаю. Автомат на всякий случай рядом положу. Хорошо?

— Да, хорошо.

Вытащив из аптечки накидку, укутал Дьяка с головой и закидал небольшими ветками.

Из группы Бубы один оказался уже «двухсотым», его тоже укутали накидкой, так как тело ещё не успело остыть. Другой боец был тяжело ранен. А третий, хотя и был посечен осколками по рукам и ногам, мог передвигаться. Его Мола забрал с собой к танку.

Нора возле танка оказалась совсем маленькой и могли уместиться только два человека. Поэтому Мола и пришедший с ним боец залезли под танк.

Как и ожидалось, как только стемнело налетели дроны. Оказалось, что «укропы» узнали, что они спрятались под танком. От сброшенных гранат спасал сооруженный на танке так называемый мангал – изготовленная из сетки рабицы защита от дронов. Попав на сетку, гранаты отлетали и взрывались в стороне. Для защиты от возможных взрывов гранат, скатившихся под танк, пришлось снять бронежилеты и соорудить защиту. Пропотев во время боя, лежать на голой земле в конце октября оказалось очень холодно.

Утром на рассвете раздался голос Бубы:

— Мола, ты меня слышишь?

— Да.

— Как у тебя нога? Ходить можешь?

— Опухла. Надо попробовать. А что?

— Око скомандовал, забрать у хохлов опорник.

— Понятно. А ты сам можешь ходить?

— Вроде могу.

— Тогда вылезаем и штурмуем. Но мне кажется, что «укропы» уже давным-давно откатились.

— Посмотрим.

Нога болела изрядно. Ступить на неё было больно, но пересиливая себя, Мола вылез из убежища, а Буба из своего, тоже еле передвигая ноги. После того как немного разработали ноги, ходить стало более-менее возможно.

Опорник «укропов», оказывается располагался совсем рядом. Всего лишь в каких-то 30 или 40 метрах. Группа штурмовиков, в составе оставшихся в строю троих раненых и только одного целого бойца, пошла на штурм опорного пункта, в котором располагались неизвестное количество укропов, вооруженных неизвестно чем и неизвестно как настроенных. Полученный приказ следовало выполнить.

Как ни странно, но часового не было. Из-за этого Мола подумал, что «укропы» уже откатились, поэтому сразу подошел к входу в блиндаж и, прежде чем спуститься вниз, на всякий случай крикнул:

— Эй, хохлы, сдавайтесь или гранатами закидаем.

К большому удивлению штурмовиков, в блиндаже раздались голоса и тут же дощатую дверь прорезала автоматная очередь изнутри. Бойцы вмиг попадали на землю, в блиндаж полетела первая граната. А когда от взрыва дверь разлетелась в щепки, вовнутрь блиндажа сразу полетели друг за другом несколько гранат. Опыт и учеба своё сработали. После взрывов наступила тишина. Когда штурмовики прошли вовнутрь, то там они обнаружили тела четырех «укропов».

После доклада командованию, подошла другая группа штурмовиков, куда включили уцелевшего Кима. Эта группа пошла штурмовать лесополку дальше. В тот же день Ким получил осколочные ранения.

Молу и Бубу откатили и оба в скором времени оказались в медицинской роте. Там Мола узнал, что во время другого штурма погибли другие его друзья и земляки – Тайфун и Колыма.

Рентген жив. Во время последнего штурма он был в отпуске.

Мола небольшого роста, но, как и все оленеводы крепок телом и с открытым, улыбчивым лицом и всегда готовый к общению.

С нетерпением ждет нашей победы. Когда рассказывает про погибших друзей, голос становится тише, а глаза устремляются в одну точку.

В настоящее время он назначен командиром взвода штурмовиков. Возможно, получит офицерское звание. Представлен к Правительственной награде – Ордену Мужества.

Александр Седалищев

---

Также читайте:

Очерки СВО: башня